Прогулка по городу с голландским архитектором — он объяснил, почему у Новосибирска столько проблем
В конце мая компания «Сибакадемстрой» сообщила о назначении главным архитектором Барта Голдхоорна — известного голландского архитектора и издателя. В июле господин Голдхоорн приехал, чтобы выступить на конференции TEDxSalonNovosibirsk, а до неё согласился на предложение НГС.НОВОСТИ прогуляться по городу. Он рассказал, каким видит Новосибирск, как сделать его пригодным для пешеходов и регулировать строительство, и раскритиковал новосибирские долгострои.
Справка: Барт Голдхоорн окончил факультет архитектуры Делфтского технического университета в Голландии и в 1989 году открыл собственное архитектурное бюро в Амстердаме. 1993 год провёл в Москве, получив стипендию Fonds voor Beeldende Kunst, Bouwkunst en Vormgeving, затем работал в Нидерландском архитектурном институте в Роттердаме. С 1995 года издаёт профессиональный архитектурный журнал «Проект Россия», также является издателем журналов «Проект Балтия» и «Проект International». С начала 2000-х курирует международные архитектурные конкурсы (по данным «Википедии»).
Архитектора удивляют многочисленные заборы в центре города — созданию комфортного пространства они не способствуют
На вопрос, каким он видит Новосибирск, Барт Голдхоорн с улыбкой отвечает: «Хаотичным». Мы встречаемся у отеля Doubletree by Hilton, но архитектор сразу говорит, что в отелях жить не любит и предпочитает квартиры.
«Один раз в Новосибирске я бронировал квартиру. Приехал — какой-то забор, за забором высокий дом, вокруг тоже заборы и высокие дома… Я думаю: «Я же бронировал квартиру в центре города, как так получилось? Меня обманули, я на окраину попал!», — со смехом вспоминает Голдхоорн. — На следующий день я посмотрел в компьютере, как всё-таки попасть в центр. И оказалось, что я в центре».
Российское градостроительство очень либерально, считает Голдхоорн, — оно идёт по тому же пути, что и в США и Азии
Новосибирские заборы и хаотичная застройка огорчают архитектора: ограждённые территории не формируют приятного городского пространства. «Само по себе то, что человек хочет чувствовать себя безопасно, нормально, но с этим должна быть связана градостроительная концепция», — говорит он.
Россия, по словам Барта Голдхоорна, идёт по пути капиталистического градостроительства, где влияние власти на рынок довольно слабо. По тому же пути развивалось оно и в Америке, и в Азии. В Европе, наоборот, градостроительство основано на регулировании — в частности, высотности.
«Дикий» рынок сложно унять регулированием, зато он может дать городу узнаваемый силуэт из небоскрёбов
Но регулирование — тема очень сложная. В архитектуре, к примеру, оно почти невозможно. «В Роттердаме напротив вокзала стоит башня, которую архитекторы очень не любят. Я знаю тех, кто сидел в комиссии, принимавшей проект, они три раза просили архитектора [его] перерисовать, но всё равно ничего хорошего не получилось, — рассказал Голдхоорн. — В какой-то момент уже нет способа [повлиять на него], ты же не можешь судиться из-за вкуса».
Между тем, добавляет голландский архитектор, город при выделении земли может обязать застройщика работать только с хорошими архитекторами, которых определит специальная комиссия или конкурс.
Архитекторы всего мира ценят конструктивизм просто за то, что он был
Примерно такая система работала в СССР, в том числе во времена строительства известных конструктивистских объектов, таких как жилой комплекс «Динамо». («В сайдинге!» — удивлённо восклицает архитектор.) Хотя горожане не всегда понимают ценность конструктивистских домов, архитекторы их очень любят.
«У архитекторов тогда было ощущение, что они работают над созданием нового мира, — объясняет Барт Голдхоорн. — Это не архитектура для эстетики, украшения, а архитектура как программа нового общества, как функция. Если назвать архитектора декоратором, он обидится сильно, это очень поверхностно. Нет, мы думаем о жизни, как человек должен жить».
Бульвары, подобные променаду на Красном проспекте, есть во многих городах, и почти везде не «работают»
На бульваре, разделяющем Красный проспект, нам приходится перекрикивать гул машин и технику, заменяющую очередной рекламный баннер. Подобные бульвары есть во многих городах России, говорит Голдхоорн. «В 2000 году я ехал по всей России, был в Екатеринбурге, Новосибирске, Красноярске, Хабаровске, — этот бульвар бесконечный, он везде есть», — смеётся он. И везде, добавляет архитектор, с ними есть проблемы.
Чтобы бульвар заработал, размышляет он, нужно сократить ширину проезжей части и количество машин, благоустроить тротуары с обеих сторон от него. Хотя и просто как зелёная зона он неплохо работает: даёт акцент району.
Переполненный машинами Новосибирск архитектор сравнил с рычащим монстром
Пригодным для пешеходов архитектор наш город не находит, хотя в центре «ничего ещё». «В прошлый раз я приехал в мае или в апреле, уже жарко было, машин много, и я чувствовал, что да, это — р-р-р! — монстр такой, — улыбается он. — На машине не очень приятно [перемещаться], потому что постоянные пробки, пешком или на велосипеде вообще не представляю, как добраться до другого района».
В Голландии велосипедов уже больше, чем людей, рассказывает Голдхоорн, даже работают специальные штрафстоянки для неправильно припаркованных «двухколёсных». «Конечно, велосипед — это невероятно удобно для перемещения в городе. Здесь, в центре, можно представить, как это реализовать, но мало надежды, что это когда-нибудь [будет везде]», — качает головой собеседник, оглядывая разбитую брусчатку у кинотеатра им. Маяковского.
Основная проблема города, по мнению Голдхоорна, — в отсутствии чёткого плана развития
Вся проблема, считает он, в отсутствии чёткого планирования. «У девелопера есть участок, у него есть 1 въезд-выезд, и всё, — он не встроен ни в какие сетки дорог. И в результате каждый микрорайон живёт как остров, нет, как в центре города, непрерывного пространства. На Западе застройщики покупают кусок города, где всё продуманно и есть», — объясняет архитектор.
Плотно заставленные автомобилями улицы — тоже проблема многих городов, но кое-где её уже пережили и начали запрещать строить парковочные места при новом строительстве: ведь с дополнительными парковками появятся дополнительные машины. «Но это [возможно] только при условии, что есть хороший общественный транспорт и приятные пешеходные бульвары», — тут же подчёркивает Голдхоорн.
Чтобы прочувствовать ответственность за свои дома, считает голландец, новосибирцам нужно время
На углу с ул. Урицкого архитектор обращает внимание на ещё один конструктивистский дом и удивляется, узнав, что он в число памятников архитектуры не входит. «Мне нравится этот дом, — говорит он. — У него приятная высотность — 4 этажа, что хорошо само по себе, комфортно для человека, интересные вертикальные слияния. Хочется, конечно, его отреставрировать».
Проблему содержания российского жилого фонда голландский архитектор называет парадоксальной: формально жильё в советское время было арендным, как и в Голландии сегодня, но его можно было, например, передать по наследству, совсем как собственность. «Но обычно человек ничего не платил за эту собственность — в этом вся проблема. Он её получил даром по приватизации, и поэтому не ценит», — считает он. Решит эту проблему, скорее всего, только время.
Новую застройку в центре Голдхоорн счёл уместной
Напротив конструктивистского дома отблёскивает новым остеклением ЖК MilkHouse. Голландский архитектор с ним уже знаком и хвалит фасад, будто собранный из вертикальных блоков, отсутствие гирлянды проводов и особенно — умеренную этажность.
В Европе и Москве проезды во дворах уже давно прячут под благоустройством
Единственное, что архитектор отмечает как минус во дворе комплекса, где завершается благоустройство, — автомобильный проезд. Конечно, он необходим, признаёт Голдхоорн, но выделять его тротуаром не стоило бы — лучше скрыть под благоустройством.
«Когда один немецкий архитектор в первый раз в 1988 году показал такой двор в Германии с японским садом, все архитекторы [удивились]: а если пожар? Пожарные просто едут через этот японский сад, но когда это будет. Потом переделаем этот сад, какая проблема. И сейчас, надо сказать, много архитекторов в Москве так делают, и все уже привыкли к этому подходу, поэтому я удивляюсь, что здесь этого всё ещё нет. Ну, не додумались ещё», — комментирует господин Голдхоорн.
Старинный особняк архитектор предложил наделить общественными функциями: открыть в нём магазины или детский сад
В общую концепцию можно было бы встроить и памятник архитектуры, который сегодня деликатно огибает забор, замечает он, наделить его общественными функциями, чтобы старая архитектура получила новую жизнь. «В старом доме сделать детский сад [было бы] прекрасно. Для детей это тоже очень важно, чтобы они поняли, что такое история, как было раньше, чтобы какая-то память о месте осталась», — объяснил архитектор.
Российские детские сады и школы за заборами голландскому архитектору непонятны: «Детей туда запирают, вечером забирают, и они не понимают, как функционирует город». В Голландии школа может находиться в 3–5 км от дома, и с 12 лет добираться до неё ребёнок должен самостоятельно — на велосипеде или на общественном транспорте. «Это важный шаг, получение самостоятельности», — говорит он. Но для этого, конечно, транспорт должен быть правильно организован.
Многолетний долгострой в центре города голландского архитектора шокировал…
Долгострой на ул. Урицкого господина Голдхоорна шокирует. «Это какой-то ужас!» — восклицает он. Подобной проблемы в Голландии нет: если там и пустуют здания, то только устаревшие офисные, которые ждут редевелопмента. «Всё-таки есть большой спрос на жильё в больших городах, и всё равно кто-то найдёт возможность их приспособить, — объясняет он и, поглядывая на оголённый утеплитель долгостроя, произносит: — Я бы экологические службы туда отправил и заставил это убрать».
… а вот открытый в долго пустовавшем здании бар приятно удивил
Зато бар Chops, организованный в бывшей кухне детского сада на ул. Щетинкина, архитектору нравится: «Вау, класс! Видите, как хорошо работают такие места в старых зданиях для общественной функции!».
Таунхаусы в Голландии считаются самым дешёвым, но пригородным жильём
Таунхаусы на ул. Щетинкина, 32 для голландского архитектора оказались сюрпризом. В англосаксонских странах, говорит он, подобные дома появились естественным образом, став из пригородных городскими, наши же кажутся несколько смешными. «Но любой эксперимент, конечно, очень интересный и необычный — в этом отношении это прекрасно, — добавляет он. — Я думаю, таунхаусы за городом в России можно развивать, потому что они дают возможность очень дёшево строить частное жильё — в Голландии это один из самых дешёвых типов строительства, они очень индустриализированы, просты, экономичны».
Самое дешёвое российское строительство — типовое панельное — Барт Голдхоорн критикует уже достаточно давно: «Панельные дома — это как если бы Форд до сих пор выпускал свои T Ford, где может быть только один цвет — чёрный». Хотя сегодня он признаёт, что для индивидуальной застройки России нужна в принципе другая стройиндустрия, а это невозможно.
В этих условиях надо просто поменять подход к типовому строительству: «В «Сибакадемстрое» мы можем какие-то элементы повторить, но это не означает, что дом повторится полностью. Это более гибкая система, которая позволит повторять проекты, но они всё равно не будут похожи друг на друга».
2-этажная основа башен комплекса Monblanc понравилась архитектору — она создаёт комфортный для пешеходов масштаб
Точечная застройка концепции кварталов Голдхоорна противоречит, но, к примеру, 2-этажный стилобат, на котором высятся жилые башни ЖК Montblanc, он одобрил: это позволяет создать комфортный масштаб. В целом архитектор считает, что уплотнение застройки, в отличие от строительства новых микрорайонов на окраинах, — более правильный путь развития города.
В качестве примера он приводит пермских проектировщиков, которые доказали, что город можно достраивать изнутри, но при этом отметили, что планировать надо и точечную застройку. Когда в Голландии проходила реновация, рассказывает архитектор, она сперва встретила множество протестов, поэтому в каждом районе было создано проектное бюро, которое на месте с жителями и местным бизнесом проектировало развитие этого района.
Микрорайоны, уверен архитектор, не создают комфортную среду для проживания
В Новосибирске же пока строительство делится преимущественно на точечное и микрорайонное. Причём микрорайоны возводятся индустриальным способом, что убивает качество проживания в них, считает Барт Голдхоорн.
Архитектура Горского жилмассива, например, одобрения у голландца не вызвала: по его словам, в микрорайонах технологии диктуют внешний вид домов, что в принципе неправильно. «В поздних сериях начали выдвигать секции, делать рельеф, — не потому, что это красиво, а потому, что это был единственный способ разнообразить [дома]», — сокрушается голландец, обводя взглядом фасад ближайшей 9-этажки.
Среднеэтажный Горский — ещё не худший вариант микрорайона
Впрочем, такой формат приемлем хотя бы по этажности, говорит Голдхоорн: «Я недавно ехал через Химки. Я там был 15–20 лет назад, когда строились новые дома, и помню, как это было ужасно, — микрорайонная застройка. Но это рай по сравнению с тем, что строится сейчас, потому что это уже не 9 или 12, а 25 этажей бесконечной стены — это вообще не гуманно, там никакого качества жизни, это просто коробки для жизни».
В «Европейском Береге» проезды выложили брусчаткой, чтобы замаскировать под пешеходные зоны
Хотя проект «Европейский Берег» — это тоже микрорайон, Барт Голдхоорн проектирует здесь кварталы. Такой, например, будет новая очередь строительства. Кое-что от европейского подхода к градостроительству здесь применяется давно: нет закатанных в асфальт внутридворовых проездов — они выложены брусчаткой и представляют собой, по сути, пешеходную зону, нет машин во дворах.
России, по мнению голландца, не хватает квалифицированных архитекторов, но молодое поколение должно исправить ситуацию
Самый частый вопрос читатели НГС задавали к самому назначению Барта Голдхоорна главным архитектором компании «Сибакадемстрой»: неужели у нас недостаточно своих архитекторов? Господин Голдхоорн отвечает: недостаточно. Их число на душу населения, говорит он, меньше, чем в стране с самым низким показателем в Европе — в Латвии.
При этом у российских архитекторов недостаточно опыта работы с новыми технологиями, пробелы в образовании. Хотя сейчас молодое поколение, имеющее доступ к профессиональной зарубежной литературе, этот разрыв должно сократить, надеется голландский архитектор. «Я за российских архитекторов, конечно», — добавляет он.